Кая житейская сладость пребывает печали непричастна; кая ли слава стоит на земли непреложна; вся сени немощнейша, вся соний прелестнейша: единем мгновением, и вся сия смерть приемлет, но во свете, Христе, Лица Твоего, и в наслаждении Твоея красоты, его же избрал еси, упокой, яко Человеколюбец.

Плачу и рыдаю, егда помышляю смерть, и вижду во гробех лежащую, по образу Божию созданную нашу красоту, без-образну, без-славну, не имущую вида. О чудесе! Что сие еже о нас бысть таинство; како предахомся тлению; како сопрягохомся смерти; воистину Бога повелением, якоже писано есть, подающаго преставльшемуся упокоение.

+ + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + +

– ТВ-водител: „Како се чувствуваш како ѕвезда?”
– Тодор Проески: „Нема ѕвезди во ова. Ѕвездите се на небото. Ние можеме да бидеме само подобри или полоши пеачи. Ништо повеќе од тоа…”